Накормить весь мир

У России есть давняя мечта: стать главным мировым кормильцем. И вот в прошлом году произошло маленькое чудо, экспорт продовольствия достиг $19 млрд в год. Это больше, чем доход от поставок оружия. С такими успехами аграрный сектор скоро станет одной из самых горячих отраслей.

Представьте Россию без нефтегаза. Как жить без чёрной бочки? Сейчас экспорт нашей страны достиг в стоимостном выражении $527 млрд в год, десятый по величине в мире. Выше Италии, Испании и Канады, чуть позади Франции, Нидерландов и Южной Кореи. Но если вычесть из отечественного экспорта долю углеводородов, останется всего $150 млрд Расклад другой, это 33-е место в мире, рядом с Вьетнамом, Чехией, Турцией и Норвегией.

Тем не менее, даже если нефть и газ испарятся, катастрофы не будет. В 2003 г. общий экспорт РФ, включая углеводороды, был того меньше, только $133 млрд. Жили — и ничего, экономика в том году выросла на 7,2%. По сей день это один из трёх лучших показателей с 1991 года.

Зато значение и вес отраслей «без бочки» изменятся радикально. Крупнейшим добытчиком валюты станет металлургия, которая приносит нашей стране $55 млрд выручки. Второе место поделят химия и производители станков и машин. Каждая из этих продвинутых индустрий продаёт за рубеж товаров на $29-30 млрд в год. Пятыми будут поставки древесины с выручкой $11 миллиардов, сообщают «Аргументы недели».

Но самое поразительное, четвёртым по значению экспортёром России станет село. Не зря в него столько вложили. Причём, если присмотреться, нынешние $19 млрд годового экспорта продовольствия только отправная точка, первый флажок на большом пути. У нас невероятный потенциал роста.

Во-первых, говоря всерьёз, доля России пока очень скромная. В 2014 г. общий мировой экспорт продовольствия достиг $800 млрд, причём за последние 10 лет он вырос ровно в два раза. Наши миллиарды — это только 2,5% мирового рынка. Что мало для страны, у которой 10% мировых пахотных земель.

Во-вторых, стоит присмотреться к конкурентам. Сколько в мире государств, у которых аграрный экспорт превышает $19 млрд в год? Оказывается, задаваться рано, таких одиннадцать. С одной стороны, мы обогнали Турцию с показателем $12 млрд и обошли Новую Зеландию с 16 миллиардами. С другой стороны, Бразилия продаёт миру еду на $60 млрд. Где-то на горизонте маячат гигантский продовольственный экспорт США, переваливший за $100 млрд в год, и объединённый показатель Евросоюза, добравшийся до 160 миллиардов. Среди крупнейших экспортёров еды к нам ближе всего Канада с $37 млрд и Аргентина с 34 миллиардами. Их и будем догонять в первую очередь.

В-третьих, в мире лучше всего продаются как раз те виды продовольствия, которых у России в достатке. В глобальном масштабе больше всего приносит экспорт зерна, $120 млрд в год. Сумма выше доходов от экспорта рыбы ($90 млрд) и всех, вместе взятых, видов мяса ($100 млрд). Мировые продажи растительного масла дают $50 млрд, сахара — 40.

Особая тема — соя. У РФ серьёзный потенциал по этой культуре, особенно если подтянуть Дальний Восток. В последние годы соя стала мировым продуктовым бестселлером, по денежным оборотам вплотную подобралась к пшенице, по объёмам экспорта превзошла её вдвое.

Египетские муки

Деньги на кону огромные, но это не всё. Мясо и зерно в политическом плане такой же сильный рычаг, как нефтегаз. Продовольственной мощи может оказаться достаточно, чтобы перекроить мировую политическую карту вдоль и поперёк. Лучший пример — недавняя Арабская весна. Тикало давно, но окончательный пуск взрывателя спровоцировал дефицит российского хлеба.

К 2009 г. Россия вернула звание крупнейшего экспортёра пшеницы, мы вышли на второе место в мире, отправив за рубеж 21,5 млн тонн. Основным покупателем стал Египет, страна с 85 миллионным населением и острым дефицитом пахотных земель (96% территории пустыни). Родина пирамид выращивает 6 млн т зерна, этого не хватает, приходится закупать за рубежом ещё 9,5 млн тонн. В 2009 г. 36% поставок зерна в Египет (3,5 млн т) шли из России.

Тут разразилась засуха лета 2010 года. 15 августа тогдашний президент Дм. Медведев ввёл эмбарго на экспорт зерна и муки. Так же поступили остальные страны так называемого черноморского зернового треугольника. Это Россия, Казахстан и Украина, на общую долю которых к тому времени приходилось 25% мирового экспорта зерновых.

Третий мир до сих пор зол на нас за это решение. Хлебная блокада моментально подбросила цены вверх. Уже 27 сентября 2010 г. пришлось созывать экстренное совещание ФАО, продовольственной организации при ООН. К тому времени стоимость зерновых на мировом рынке подскочила на 70%.

Для небогатых стран, включая Египет, удар оказался фатальным. Из-за бурного роста цен египетский продовольственный баланс пошёл вразнос. Спустя четыре месяца на площадь Тахрир в Каире вышла миллионная голодная толпа. Режим генерала Хосни Мубарака, державшийся ровно 30 лет (с 1981 года), рухнул через 16 суток.

Урок хороший, к тому же не первый. В предыдущий раз, во время мирового продовольственного кризиса 2007-2008 гг., бунтов и баррикад тоже было выше крыши. В Бангладеш тогда голодало 30 из 150 млн населения, в итоге толпа разгромила столицу, полиция перешла на сторону восстания. В 254-миллионной Индонезии и 105-миллионных Филиппинах население с голодухи начало строить баррикады в крупнейших городах. В Камеруне и на Гаити в ходе голодных волнений пали политические режимы, засидевшиеся у власти по 15-25 лет.

Вообще вопрос с ценами на продовольствие непростой. Мир пережил 5-летний период 1999-2004 гг., когда цены на еду держались на самом низком уровне в истории. В те годы индекс стоимости продуктов питания, который вычисляет продовольственная организация ООН, со всеми поправками на инфляцию и т.п., рухнул до уровня 80% от цен 1990 года. К 2002 г. он достиг дна, 70%. Казалось, еда всё доступнее, голод отступил навсегда. Но в 2005 г. наметился рост, в 2007 г. он перерос в ценовой шквал, в 2008 г. стоимость базовых продуктов питания в реальном выражении подпрыгнула в 2,2 раза. Сейчас она ещё выше. После первого ценового шока по миру прокатился второй, 2010-2011 годов. В результате еда стала в три раза дороже, чем в самом благополучном в этом плане 2002 году.

Япония без рыбы

Так что мир и дальше ждут продовольственные потрясения. В политическом плане расклад понятен, за едой выстроится длинная очередь нуждающихся стран. Вопрос — кому продавать, на что делать ставку? Угроза голода не шутки, самое перспективное направление — государства третьего мира. Многие из них сейчас тратят на импорт еды больше, чем на вооружения. Тут непаханое поле и для захвата рынков, и для строительства отношений. Главное — было бы что предложить. Отдельным пунктом выступает Китай. В принципе в продуктовом импорте этой страны мелькают сумасшедшие цифры. Скажем, азиатский сосед закупает пальмовое масло на 6,6 млрд долл. в год, сою на 29,7 миллиарда. Сумма превышает годовой экспорт 159 из 223 стран мира.

При этом КНР держится сама по себе. Например, китайский импорт зерна мал, менее 2 млн т в год. К тому же Пекин старается арендовать земли у других государств, еду на них выращивает сам. Что касается российско-китайских продовольственных отношений, они складывались не лучшим образом. Ещё в 1997 г. КНР ввела запрет на импорт из России зерна, мяса и молочной продукции. Поводом стали споры грибка-вредителя карликовой головни. Вообще-то эта головня встречается повсеместно в Европе, к тому же поражает только озимые сорта. Тем не менее, переговоры об отмене запрета идут по сей день, особых подвижек нет. Российские официальные лица об этих давних продуктовых трениях предпочитают не распространяться.

Так что перспективнее выглядит Индия. Несмотря на политику экономии валюты, она всё же тратит на импорт продовольствия $12 млрд в год. Наши продуктовые отношения с Индией тоже долго были не сахар, но в 2010 г. дело пошло на лад. Минсельхоз даже учредил российско-индийский совет по экспорту продовольствия. Хотя переговоры идут трудно, индусов интересуют наши зерно, соя и кукуруза, но в обмен предлагают излишки курятины, которой у нас и так хватает.

Что касается самых богатых стран, у них свои особенности. Скажем, Япония очень крупный импортёр продовольствия. Только все основные закупки идут из Австралии и США, даже КНР не сумела толком проникнуть на продовольственный рынок Японии.

Всемирное поле

В общем, мировой стол накрыт, кушать подано. Пора всерьёз заняться разделом пирога. Крупные контракты, на миллионы тонн, — всегда вопрос большой мировой политики. Поэтому России нужно создать нормальный рабочий комитет, который по-настоящему займётся продвижением нашего продовольствия за рубежом. Причём это должен быть не посредник по типу Рособоронэкспорта, который влезет в долю, а то, что можно будет назвать рукой государственной помощи. Правительство и так получит своё на налогах. Такие органы есть у всех стран-конкурентов, кроме РФ. Пока наши МИД, Минсельхоз и пр. действуют вразнобой, эффект смазан.

Второй момент — нужен масштабный план развития экспорта. Отправная точка — резкое расширение производства. Прежде всего его качества. Во-первых, надо развивать переработку. Если взглянуть на продуктовый импорт самых богатых стран, огромная доля у так называемых готовых продуктов, то есть товаров с максимальной степенью переработки. Разумеется, они самые прибыльные. Пока доля такого товара в нашем экспорте — менее 3%.

Пока проблема даже не простаивающие земли, это задел на будущее. Сначала нужно разобраться с урожайностью. Например, по зерновым в Канаде собирают 35 ц/га, в США и Франции — 70, в Германии — 67, в Китае — 55. Средний показатель по миру — 36 ц/га. В России собирают 19 ц/га, это уровень Нигерии, Эфиопии и Танзании. Глупо пенять на климат, потому что в Финляндии средняя урожайность — 35, в Норвегии — 40, в Швеции — 50 ц/га. Проблема не в плодородности земли, а в подходах к ней, в качестве семян, полива и удобрений. Стоит поднять в РФ среднюю урожайность хотя бы до уровня Канады, выпуск зерна подскочит примерно на 50%, что даст дополнительные 40-50 млн т в год.

Так что потенциал невероятный. Во всей Западной Европе, включая Францию, Германию, Италию и т.д., 54 млн га плодородных земель. В Канаде — 67,6 млн, в Аргентине — 140,5 млн В России таких земель 215,5 млн гектар, что в 1,77 раза больше, чем у Канады и Европы, вместе взятых. Напомним, общая доля этих регионов в мировом продовольственном экспорте — порядка $180 млрд. Сумма сравнима с потоком от нефтегаза. С таким потенциалом задача накормить мир выглядит чисто технической, лишь бы взялись с умом.