Хуже поздно, чем никогда

В тучные годы иностранные банки тянули с инвестициями в Россию, из-за чего навсегда упустили шанс стать ключевыми игроками на нашем рынке.

Когда в предкризисные 2000-е западные финансовые группы приступили к «окучиванию» банковской розницы в России, отечественные банкиры забили тревогу: «У них столько капитала, сколько нам и не снилось. Они переманят клиентов, оставив нас без куска хлеба и лишив страну финансовой независимости». При этом граждане-клиенты были очень даже не против, чтобы их переманили адепты буржуйского сервиса и дешевых денег, поскольку от Сбербанка испытывали генетическую усталость, а «исконно русским» частным банкам не доверяли из-за массового кидалова в 1998 году. Однако мировой кризис сломал все тренды. Обескровленные западные гиганты настолько увязли в проблемах на своих собственных рынках, что вынуждены прикрывать лавочки на чужбине. Так что наши банкиры могут радоваться: свободе Родины ничто не угрожает. А что же чувствовать всем остальным?

Чужого не надо

Каких-то пять-семь лет назад то и дело поступали сообщения, что очередной западный, чаще европейский, финансовый холдинг покупает в России банк, чтобы войти в ее быстрорастущий рынок услуг для населения. После кризиса новости сплошь «перевернутые». За последние год-два о сворачивании розничного бизнеса в нашей стране (в основном путем продажи ранее приобретенных активов) объявили французский BNP Paribas, британский Barclays, шведский Swedbank, испанский Santander, голландская Rabobank Group и бельгийская KBC Group. Впрочем, другие акулы мирового бизнеса, такие как Raiffeisen Bank International (RBI), Societe Generale, Citigroup, наши розничные гавани покидать — пока? — не собираются. Тем не менее, экспансию «западников» можно считать провалившейся. Чтобы понять, почему она им не удалась, вернемся в начало 2000-х.

В бывших соцстранах Европы и новоявленных государствах Балтии в ходе приватизации 1990-х финансовый сектор целыми кусками передавался иностранцам. Как результат, по данным RBI, в 2002 году на контролируемые зарубежными игроками банки в Эстонии и Венгрии приходилось почти 100% совокупных активов банковской системы, а в Польше и Чехии — свыше 60%. В России же — чуть больше 8%, согласно статистике Банка России. При этом отечественная экономика наливалась румянцем (после краха в 1998-м ВВП в 1999-2002 годах прибавлял в среднем по 6,5% ежегодно), а сегмент банковских услуг оставался недоразвитым. Так, по соотношению объема выданных кредитов к ВВП Россию с ее 17-18% государства Новой Европы опережали примерно вдвое, а Западной — в 3-4 раза. Причем кредитованием граждан наши банки, в отличие от польских, латвийских или хорватских, практически не занимались.

Именно в 2002-м американская Citigroup, первая из международных «акул», высоко оценившая перспективы российской розницы, приступила к развитию соответствующего бизнеса своей «дочки», Ситибанка. (Заметим, что многие западные банки еще в 1990-х учредили в России «одноименные» структуры для обслуживания крупных, как правило корпоративных, клиентов.) Постепенно к продвижению услуг для нашего населения стали подключаться другие гиганты, покупая местные активы. Так, GE Money Bank в 2004-м приобрел ДельтаБанк. Однако по-настоящему «варяги» проснулись лишь к 2006-2007 годам. Потенциал России все еще выглядел нереализованным (скажем, в 2007-м объем кредитов, выданных населению, составлял около 11% ВВП, а в среднем по Польше, Венгрии и Чехии — практически 40%), тем не менее для богатых покупателей это было время непоправимых ошибок. Над мировой финансовой системой уже плотно сгустилась тень ипотечного кризиса, а они платили втридорога за новые активы — только бы успеть обосноваться на российском розничном рынке.

Так, испанский холдинг Santander весной 2007-го выложил за Экстробанк сумму, в 3,6 раза превосходившую его собственный капитал. Еще более высоко, с Price/Book Value (P/BV), равным 3,8, был оценен Абсолют Банк, когда его той же весной покупала бельгийская KBC Group. Французская группа Societe Generale, в 2006 году дорого заплатившая за два 10-процентных пакета акций Росбанка, приобрела еще чуть более 30% в феврале 2008-го, накануне потрясшего мир банкротства американского инвестбанка Bear Stearns. Сделка обошлась в 1,7 млрд долларов и означала оценку стоимости Росбанка в 4 раза выше его капитала. Примерно тогда же и с такой же оценкой британский холдинг Barclays приобрел 100% акций Экспобанка, заплатив его хозяевам почти 750 млн долларов. «Оценка активов чрезмерно завышена» — к такому выводу склонялись эксперты. «Именно неправильные цена и время сделок стали причиной разочарования зарубежных банкиров результатами инвестиций в Россию, притом что подавляющее большинство «дочек» иностранных банков, как, впрочем, и вообще всех российских кредитных организаций, смогли выдержать потрясения и вернуться к устойчивому развитию», — комментирует Наталия Березина, аналитик «УРАЛСИБ Кэпитала». Темпы посткризисного роста у иностранных «дочек» в среднем несколько ниже, чем у «аборигенов», зато качество активов выше, добавляет старший директор агентства Fitch Ratings Александр Данилов.

Государство милее «матери»

По данным ЦБ РФ, в 2009-м ключевой индикатор эффективности банковского бизнеса ROE (доходность капитала акционеров) у «варягов» составил в среднем 8,3% (кстати, очень неплохой результат по меркам того времени), существенно превысив показатели «исконно русских» государственных (4,6%) и частных (2,8%) банков. В 2010 и 2011 годах иностранные «дочки» сработали с весьма приличной доходностью в 14,5 и 17,4%, уступив госбанкам (20,6 и 17,4%), но заметно обогнав местных «частников» (8,4 и 14,2%). Между тем на Западе кредитные организации сейчас довольствуются средним ROE в 6%. Нескончаемый долговой кризис истощает их силы. «Они сами нуждаются в средствах, поэтому стараются выводить деньги из развивающихся стран», — говорит старший партнер консалтинговой компании BDO в России Антон Ефремов.

Так, KBC Group получила от бельгийского правительства помощь в обмен на обязательство выручить деньги от продажи бизнеса в Восточной Европе. По планам, до 2012-2013 годов эта группа продаст российский Абсолют Банк, в котором владеет 99% акций. Любопытно, по какой цене пройдет сделка? Явно не с P/BV, равным 4. Для справки, сегодня рыночная стоимость публичных частных российских банков меньше их собственного капитала. К слову, свою польскую «дочку» — Kredyt bank — KBC Group в 2011-м продала с P/BV, равным 1,5.

Barclays, который британские власти буквально насильно спасали от краха, продал Барклайс Банк (в него был переименован Экспобанк) в октябре 2011-го, согласившись на сумму гораздо меньшую, чем собственные средства в распоряжении этой кредитной организации. Интересно, что покупателем оказалась группа бизнесменов во главе с Игорем Кимом, который хорошо известен своим талантом дешево покупать, дорого продавать. Кстати, именно структуры г-на Кима выкупили Сантандер Консьюмер Банк у группы Santander, а также Городской ипотечный банк у Morgan Stanley. Оба были проданы с существенным дисконтом к собственному капиталу.

А вот BNP Paribas и HSBC от своих «дочек» («БНП Париба Восток» и Эйч-эс-би-си Банк (РР) не избавились, а просто свернули их розничную сеть. В любом случае примечательно, что западные финансовые группы уходят из отечественной банковской розницы, в то время как она сохраняет потенциал развития. По оценкам МВФ, в 2013-2017 годах ВВП нашей страны будет прибавлять в среднем около 4%, о чем европейцы даже не мечтают. Проникновение банковских услуг тоже остается слабым. Так, задолженность граждан по ипотечным кредитам по итогам 2011-го в России едва превышала 10% ВВП. Для сравнения, по данным МВФ, в среднем по государствам еврозоны и Новой Европы этот показатель составил 55 и 40% соответственно.

Конечно, уходят не все. «Есть и положительные примеры, такие как Ситибанк и Райффайзенбанк, которые давно и успешно работают на российском рынке, наращивая объемы бизнеса», — замечает Антон Ефремов. Однако даже успешным «варягам» в своем развитии не стоит полагаться на «материнскую» помощь. А это серьезный минус. «Из-за ужесточения конкуренции на розничном рынке, наблюдавшегося в последние годы, только для удержания завоеванного на нем места нужно вкладывать в бизнес все больше и больше денег и ресурсов. А у многих западных финансовых институтов с этим могут возникать проблемы», — подчеркивает председатель правления Дойче Банка Йорг Бонгартц.

В результате иностранным «дочкам» в России придется все больше опираться на локальные ресурсы. В прошлом многие из них основную часть финансовых средств получали от своих зарубежных головных структур, а сегодня в среднем порядка 70% денег привлекается с местного рынка, говорит Максим Бычков, партнер финансовой практики консалтинговой компании Roland Berger. Председатель правления Росбанка (контролируется Societe Generale) Владимир Голубков подтверждает, что дела обстоят именно так. В этом банке фондирование практически полностью местное, оно складывается из привлеченных депозитов юридических и физических лиц и рыночных долговых обязательств.

Забавно, но даже наше государство финансово поддерживает «варягов». Так, согласно подсчетам Fitch Ratings, по состоянию на 1 августа 2012 года в структуре обязательств ведущих иностранных «дочек» (19 банков, представляющих 17 зарубежных финансовых групп) на средства из бюджета и кредиты со стороны Центробанка приходилось 6,5%, что выше показателя 10 крупнейших «исконно российских» частных банков (5,9%). Но больше всего казенных денег перепадает, разумеется, госбанкам (11,5%).

Своими силами

Именно благодаря особой заботе со стороны государства контролируемые им кредитные организации, с давних пор обладая обширной сетью филиалов и отделений, наращивают масштабы бизнеса быстрее «частников», в том числе иностранных. Как результат, доля последних в совокупных активах отечественной банковской системы сползла с пика в 18,7%, зафиксированного на начало 2009-го, до 16,9% к началу 2012-го. Кажется, потери невелики. Тем не менее, можно констатировать, что «дранг нах остен» провалился. Ведь, скажем, еще летом 2008 года известный экономист и один из бывших руководителей Центрального банка Александр Хандруев прогнозировал рост доли иностранцев на российском рынке до 30-35% в ближайшие годы.

«Теперь об этом не стоит и мечтать», — уверен экономист Института экономической политики им. Е.Т. Гайдара Алексей Ведев, опасаясь, что из-за слабости «варягов» пострадает и конкуренция. По его мнению, оптимальным было бы следующее соотношение рыночных долей государственных, местных частных и иностранных банков — 30:40:30. Вместо этого мы наблюдаем засилье госбанков (на них приходится больше 50% общего портфеля кредитов, выданных предприятиям и гражданам), которое настораживает зарубежных игроков.

Те из них, кто еще не «прописался» в российской рознице, вряд ли станут пробиваться в нее в обозримом будущем, считает Йорг Бонгартц. По словам банкира, Deutsche Bank решил сосредоточиться на том, что у него, как и у других крупных международных институтов, получается лучше всего, — корпоративном финансировании и инвестбанкинге для компаний первого эшелона, нуждающихся в доступе на глобальные рынки капитала. Barclays, кстати, делает такую же ставку, сохраняя в России офис своего инвестбанковского подразделения Barclays Capital. HSBC, Swedbank, Morgan Stanley тоже пожертвовали в России розницей, но не богатыми «випами» и корпорациями.

Что же касается массовой клиентуры, то ей остается ненавязчивый отечественный сервис. Впрочем, стоит ли язвить по поводу качества обслуживания в чисто российских банках? В самом деле, ведь многие не заметят никаких отличий в уровне сервиса, допустим, в ВТБ 24 и Ситибанке. «За прошедшие годы и у нас появились банки, в совершенстве освоившие и успешно использующие высокие технологии в своей работе, банки, в которых трудится квалифицированный персонал, банки, которые являются серьезными конкурентами для зарубежных структур», — говорит председатель правления Абсолют Банка Николай Сидоров. Он убежден, что сейчас у наших финансовых организаций есть все шансы и условия для того, чтобы опередить по динамике качественного развития западную банковскую систему. Во всяком случае, отечественные банки более оперативно внедряют новые технологии, адаптируя их к российским реалиям.

«Не стоит недооценивать потенциал россиян. Вспомним, что пионером потребительского кредитования в нашей стране был «Русский стандарт», который в начале 2000-х, по сути, стал создавать этот рынок с нуля, и только потом подтянулись «иностранцы», такие как Ситибанк, — рассуждает Максим Бычков, сам когда-то работавший в «дочке» одной из зарубежных кредитных организаций. — Государственные Сбербанк и ВТБ, до середины прошлого десятилетия существенно отстававшие от частных банков по целому ряду критериев, за последние годы значительно повысили качество клиентского сервиса и уровень технологий». Эксперт обращает внимание, что все больше российских банков ориентируются на лучшие мировые стандарты бизнеса.

Кстати о мировых стандартах. Согласно подсчетам RBI, в странах ОЭСР доля иностранных банков в совокупных активах банковской системы в 2011 году в среднем не превышала и 12%, составляя, в частности, примерно 20% в США и 7% во Франции. А в Китае и Индии значение этого показателя меньше 2% (причем оно снизилось за последние годы). В то же время в странах Латинской Америки и Африки доля «чужеземцев» — около 30%. Так что срыв экспансионистских планов западных финансовых групп на российском рынке не означает, что мы оказались шибко обделены какими-то особыми выгодами. В конце концов, те же Ситибанк, ЮниКредит Банк, Райффайзенбанк из России никуда не уходят, и принципиальным ценителям иностранных брендов есть куда податься.

Кстати: Ставки, по которым восточноевропейские «дочки» западных финансовых групп кредитуют население, скажем, в Польше и России, сильно разнятся. Вот, например, как в августе нынешнего года отличались ставки по ипотечному кредиту в размере соответственно 400 тыс. злотых и 8 млн рублей (эквивалент 200 тыс. евро), при условии что он покрывает 80% стоимости покупаемого жилья, выдается на 10-20 лет, погашается равномерными платежами и сопровождается страхованием жизни и трудоспособности заемщика. Клиенту польской «дочки» группы UniCredit — Bank Pekao — подобный заем обошелся бы в 6,3% годовых. А россиянин, воспользовавшийся услугами российского ЮниКредит Банка, был бы вынужден согласиться на 12-12,5%. Raiffeisen Bank Polska, которым владеет Raiffeisen Bank International, потребовал бы 7,9% (интересно, что представитель польского банка счел нужным сообщить журналу «РБК»: в среднем по рынку ставка по кредитам с указанными условиями равна 6,5%, такую же цифру называет и тамошний центральный банк), тогда как российский Райффайзенбанк — 13,8%. В Польше инфляция — 4%, так что в реальном выражении ставки по кредитам составляют около 2,5%. В России же при инфляции в 6% реальная тяжесть обслуживания кредита превышает 7%.

Источник: «Деловой журнал РБК», Михаил Лосев